Психологическая помощь пострадавшим в результате стрессовых, травматичными событий: опыт, обобщения, выводы

Какие произошли в стране (мощные гражданские протесты, длительный военный конфликт, значительные потери среди вийскових и мирных жителей, массовое переселение людей), является крайне актуальной проблемой для современного украинского общества, которое сформировало в н ’ связи с этим неотложные запросы к психологической науки и практики.

В частности, со времен Майдана остро возникла необходимость в социально-психологической поддержке и сопровождении целых социальных групп, а также в консультативной и психотерапевтической помощи различным категориям пострадавших — вынужденным переселенцам, военнослужащим, раненым бойцам и членам их семей, семьям погибших и т.д.

Стоит отметить, что украинские практикующие психологи и психотерапевты столкнулись с обозначенной практическим запросу внезапно, не имея соответствующей подготовки из кризисного консультирования такого вида и обработки психотравм такого характера. При этом опыт зарубежных коллег относительно особенностей переживания стрессовых, травматичными событий и работы с психотравмой, который активно использовался для разработки первых программ, путей и средств психологической помощи пострадавшим людям, не смог решить всех задач, стоящих перед украинскими специалистами. В ходе практической деятельности на Майдане, в местах расселения вынужденных переселенцев, в зоне АТО, в госпиталях стало ясно, что в Украине мы имеем особую социальную, ментальную и психологическую специфику, которую необходимо выделять и учитывать, оказывая помощь определенным группам взрослых или детей, а также конкретным лицам.

Кроме задач непосредственной психологической помощи пострадавшим людям, перед научными учреждениями психологического профиля достаточно быстро появились также задачи, д ’ связанные с учебно-методической деятельностью, то есть проведением учебной и психогигиенической работы с волонтерами, разработкой для них программ подготовки, методических рекомендаций, пособий и т. Одновременно стала очевидной необходимость теоретико-методологического обеспечения этой работы: проведение специальных исследований по изучению проблемы последствий пребывания человека в психотравмирующих ситуациях и по ее психологической реабилитации, которые бы стали основой для разработки эффективных путей и средств психологической и методической помощи различного направления с учетом социально-экономического, ментального и культурного контекста современного украинского общества.

Анализ литературных источников

Насколько представлены указанные выше вопросы в научной литературе? Если говорить об исследованиях, посвященные переживаниям экстремальных событий, теории психотравмы, проблеме стресса и посттравматических стрессовых расстройств (ПТСР), вопросам стрессоустойчивости, то такие работы достаточно давно и плодотворно развиваются в физиологии, психологии, психиатрии, социальных науках — в большинстве своем за рубежом […]. Причастными к указанным тем и тоже активно разрабатываемыми является исследование по вопросам кризисного консультирования, профилактики и психотерапии ПТСР, медико-психологической реабилитации […].

В отечественном психологическом пространстве сегодня осуществляется немало мероприятий по ознакомлению специалистов с новыми научными знаниями из указанных выше направлений исследования, современным опытом зарубежных коллег в практической работе: переводится соответствующая литература, проводятся специальные семинары и тренинги для психологов, социальных педагогов и представителей других « помичних » профессий, разрабатываются и распространяются (преимущественно через социальные сети) методические материалы информационного и просветительского характера. Однако очень мало проводится собственных исследований, посвященных специфике переживания психотравмирующих событий населением Украины, последствия этих событий для людей, особенностям психологической помощи разным категориям пострадавших — как военнослужащим, так и мирным жителям (взрослым, детям, семь ’ ям) […]. Недостаточной также научная рефлексия полученного украинскими специалистами опыта психологической помощи пострадавшим, хотя этот опыт достаточно о ’ емким как по времени, так и по количеством и разнообразием контингента людей, которым оказывалась помощь. Итак, целью данной статьи является осмысление и обобщение собственного эмпирического опыта оказания психологической помощи разным категориям пострадавших, в том числе наблюдений по социокультурной специфики в этой работе.

Изложение основного материала исследования

Опыт, о котором будет идти речь, приобретался в основном на базе Кризисного центра медико-психологической помощи (далее — Кризисный центр), который был создан в Институте психологии имени Г. С. Костюка АПН Украины в марте 2014 года и в деятельности которого были привлечены сотрудники лаборатории констультативнои психологии и психотерапии института (которую мы представляем) и других его подразделений (всего — около двадцати человек). Цель деятельности Кризисного центра была определена как двойная: 1) предоставление непосредственной психологической помощи пострадавшим в результате психотравмирующих событий; 2) проведение психогигиенической и учебно-методической работы, направленной на волонтеров. Эта цель обусловила такие направления работы центра: психологическая помощь вынужденным переселенцам из Крыма и восточных регионов Украины; профилактическая и консультативно-психологическая работа с военнослужащими ВСУ; психологическая помощь бойцам, которые были ранены или получили психологических травм в зоне АТО; учебная и психогигиеническая работа с волонтерами; разработка программ, методического инструментария, методических рекомендаций и пособий; психологическое просвещение населения через СМИ.

В этой статье будет проанализировано содержание деятельности психолога по тем направлениям работы центра, д ’ связанные с психологической помощью вынужденно переселенным лицам, а также травмированным военнослужащим, которые находятся на реабилитации. анализ будет осуществляться по следующим характеристикам этой работы: 1) состояния и симптоматика определенной категории пострадавших; 2) основные задачи психолога; 3) рабочая концептуальная модель оказания психологической помощи; 4) проявления социокультурной специфики, если они имели место в процессе работы. В статье будут проанализированы также деятельность специалистов Кризисного центра по психологической поддержке волонтеров, работающих с травмированными людьми: будут рассмотрены состояния и проблематика волонтеров, мероприятия по их психологической поддержки, социокультурная специфика в работе психологов / психотерапевтов с пострадавшими. Психологическая помощь вынужденно переселенным лицам. Такая помощь оказывалась нами как взрослым, так и детям, наиболее интенсивно — с марта по июль 2014. Всего за это время была оказана помощь 375 взрослым лицам и 546 семь ’ семьям с детьми.

Что касается взрослых, то их состояния отмечались подавленностью, раздражительностью, беспомощностью. Частыми проявлениями были тревога и разнообразные страхи, в частности параноидального характера. По сравнению с переселенцами из Крыма, переселенцы из Донбасса имели более выраженную симптоматику острого стрессового расстройства (тревога, интрузивные воспоминания, флэшбеки, депрессивные или агрессивные проявления, кошмарные сны и т.д.). В начале работы фиксировались или амнезия относительно травматичными событий, или, наоборот, нав ’ язливо воспоминания, повторы. Часто переселенцы рассказывали об очень яркие, кошмарные сны или жаловались на невозможность расслабиться, бессонница. Обращала на себя внимание явное внутренняя конфликтность относительно ценностей и идеалов, представлений о себе, других людей, общество в целом, которая проявлялась противоречивыми поступками, частыми изменениями жизненных принципов и планов на будущее. Присущими для переселенцев были также такие особенности поведения, как непредсказуемость и алогичность действий, избыточная расторможенность и потеря способности контролировать эмоции.

Главные задачи психолога при таких состояниях и проблемах виделись в: 1) психологической помощи человеку, заключалась в разработке ее тяжелых стрессовых состояний; содействии принятию изменений, ассимиляции полученного опыта и созданию новых жизненных перспектив; 2) социально-психологической адаптации, то есть помощи в приспособлении к месту переезда и новой среде. Следует отметить, что в работе с переселенцами мы придерживались общих принципов психологического вмешательства при взаимодействии с травмированными клиентами. То есть собственно констультативний или психотерапевтической помощи предшествовал этап стабилизации, когда человек осторожно выводится из начального стрессового состояния и начинает воспринимать реальность своего травматического опыта. Только после этого она готова к консультирование или психотерапии, если в них есть необходимость.

По концептуальной модели психологической помощи переселенцам, то в нашем опыте достаточно успешной оказалась модель, построенная на основе психолого-философской теории травмы R. Papadopylos […], согласно которой конечной целью психологической помощи травмированным людям должно быть содействие им в переосмыслении травмы и своих страданий, выработке нового позитивного взгляда на дальнейшую жизнь с новыми ценностями, целями и смыслом, поиска соответствующих ресурсов. Итак, согласно этой модели, в фокусе психологической помощи должны быть не столько негативные последствия травмы (человеческие страдания, травматические реакции и расстройства), сколько положительные — психологическое укрепления человека, подвергшаяся воздействию травматических событий, так называемый « развитие, активированный бедствием ». Принимается во внимание в данной модели еще один вариант выхода из кризисной ситуации — актуализация психологической устойчивости. Человек при этом рассматривается как эластичное « образование », что выдерживает давление и не меняет свои основные ценности, смыслы и способности. В таком случае она обычно не нуждается в профессиональной помощи, а последствия травмы для нее определяются как нейтральные. Данная модель предполагает применение определенных диагностических методик, а также различных форм кратковременной психотерапии (индивидуальной, групповой, семейной) с эклектичным подходом к использованию методов и техник — телесно ориентированных, арт-терапевтических, символдраматичних, когнитивно-поведенческих и т.д., которые соответствуют формату работы, ее этапа, степени доверия клиента-переселенца к психологу (членов группы), проявлений симптоматики и тому подобное.

Что касается социокультурной специфики, то, описывая состояния переселенцев, мы уже отмечали, что у лиц с востока Украины наблюдалась более выраженная симптоматика острого стрессового расстройства, чем у переселенцев из Крыма. И если некоторые аспекты этого факта достаточно легко объяснить, учитывая, что переселенцы из Донбасса часто находились в эпицентре боевых действий, обстрелов, разрушения, чего не потерпели крымчане, то другие разногласия между этими группами требуют более глубоких толкований. Так, было замечено, что у переселенцев из Крыма, особенно у крымских татар, среди реакций на травму преобладает нейтральная группа последствий, что может свидетельствовать о достаточно высокой психологической устойчивости этих людей. Очевидно, имея в истории своего народа трагическую сталинскую депортацию, татары переживают повторения потери своей земли скорее на экзистенциальном уровне, чем бытовой, и задача обустраиваться на новом месте, находить работу, проявлять инициативу не вызывают у них такой тревоги и гнева, неприятие ситуации и сопротивления, как у переселенцев с Востока, безусловно усиливает стресс последних.

Наблюдения показали также, что для представителей крымскотатарского народа существенным фактором адаптации к местам переселения есть возможность сохранять свою культуру, язык, традиции и обычаи. Согласно важным условием психотерапевтической помощи им выступает интерес и уважение к проявлениям их культурной специфики, например — учета в групповой работе большей эмоциональной « закрытости » татар, по сравнению с представителями слал ’ янских культур; осторожное толкование культурной символики, непонимание которой может привести к ошибочным выводам относительно состояния и проблематики человека по результатам некоторых проективных методик.

В отношении детей с вынужденно переселенных семей. Как и у взрослых, их состояния характеризовались тревогой, страхами, нарушениями сна, ночными кошмарами. Наблюдалось симптоматическое вытеснения травматичными событий (бурная, невмотивавана радость, чрезмерная речевая активность) наряду с проявлениями повышенной плаксивости, агрессивного поведения; частыми явлениями были снижение аппетита, повышенная утомляемость, болезненность.

Основные задачи психолога в работе с такими детьми виделись в преодолении последствий пребывания в стрессовой ситуации и предупреждении развития посттравматических расстройств. Для развязку ’ Обязательства этих задач проводилась работа: а) со средой, в котором находятся дети (создание, спрятливих для восстановления психики ребенка, — атмосферы безопасности, предсказуемости событий, удобной и четкой организации жизни, уважения к ней во взаимодействии б) с близким окружением ребенка (просветительская и консультативная работа с родителями, педагогами и социальными работниками) в) с самим ребенком.

Что касается концептуальных аспектов психологической помощи травмированным детям, то наш опыт показывает необходимость применения комплексного подхода в этой работе: комплексность прослеживается уже в вищеокреслених основных задачах работы психолога. комплексный подход в психологической помощи собственно ребенку, то есть разработке ее психотравмы, означает системное видение нормальных и симптоматических процессов, которые происходят с ребенком; подборе системы методов, с помощью которых становится возможным последовательное и экологическое обработки негативных эмоциональных состояний, возникших в результате воздействия травматичными факторов. Понятно, что модели этой работы предусматривают применение не столько консультативных, сколько психокоррекционных и психотерапевтических методов и процедур, которые должны обеспечить такие ее содержанию этапа: восстановление ощущение безопасности у ребенка; укрепления ее естественных психологических ресурсов; отреагирование негативных переживаний, вызванных таким фактором; адаптация к новой среде и обстоятельств; поддержка и укрепление положительных сдвигов в состоянии ребенка.

Комплексность в подборе методов в нашей работе оказалась в том, что был сделан акцент на психотерапевтические методы, которые наиболее соответствуют детской природе и обрабатывать травмы не только экологически, безопасно для ребенка, без погружения в тяжелые травматичными воспоминания, но и имеют потенциал для « исцеления », применяя символично образный уровень обработки без интеллектуального анализа проблемы, к которому травмирована ребенок может быть не готова. Итак, мы сосредоточились на телесно-игровых методах, поскольку на травматичными события ребенок реагирует прежде всего телесно, действенно, а также на методах, которые апеллируют к « образного мышления » &Mdash; мира фантаций, сказочных сюжетов, творческих поисков (символдрама, песочная терапия, арт-терапия). Комплексность нашего подхода проявилась также в том, что все применяемые методы сочетаются между собой: обычно психотерапевт создает рабочую модель, в которой определенный метод выступает как методологически основной, другие — применяются адекватно ситуации, особенностей ребенка, его проблемы и обстоятельств […].

В социокультурной специфики в психотерапевтической помощи детям-переселенцам можно отнести прежде всего необходимость углубленной просветительской работы в среде, в которое попадают дети, в отношении особенностей заботы о них. Имеются в виду такие, например, ситуации, когда из стороны волонтеров, занимались социальным обустройством детей (преимущественно ними были женщины) наблюдались типичные для украинских женщин черты в отношении к обиженным судьбой детей — жалость, тревожность, чрезмерное внимание, гиперопека. Такое отношение может формировать у ребенка позицию жертвы, пассивного потребителя услуг, или представление о « выгоды » пребывания в неблагоприятных обстоятельствах, ведь после этого ей уделяется значительное внимание и забота многих взрослых. Избыточности наблюдались нами и в организации волонтерами жизнедеятельности детей: частыми были разные встречи с многочисленными подарками, перенасыщенность обычного дня занятиями, экскурсиями, развлечениями, что в конце концов утомляло детей и становилось дополнительным стрессовым фактором для их психики. Поэтому целесообразным является проведение психологами специальных занятий для волонтеров, в ходе которых следует раз ’ яснюваты, в частности, необходимость соблюдения разумной степени в заботе по отношению к детям, даже если они находились в тяжелых, кризисных обстоятельствах, и их очень жаль.

Интересно социокультурным феноменом в психологической помощи травмированным детям стала разработка отечественными специалистами новых, авторских методов и методик, основанных на древних народных традициях оздоровления человека. Таковы, например, методика « Солнечный зернышко », что впитала в себя традиции слов ’ янских народов и достижения тибетской культуры (автор — С. С. Мищук) […], а также построена на основе украинских культурно-этнических средств преодолевающего поведения методика напевание ребенку колыбельных песен (автор — Я. М. Омельченко) […]. Поскольку последняя из методик применялась в нашем опыте, мы можем сказать на основе достаточно длительных наблюдений, напев ребенку колыбельных песен кем-то из близкого окружение является мощным средством восстановления ее покоя, ощущение безопасности, снятие физического и психологического напряжения. При этом колыбельная песня влияет положительно как на ребенка, так и на взрослого, осуществляет напев.

Психологическая помощь военнослужащим и демобилизованным воинам, находящихся на реабилитации. Это направление работы Кризисного центра начал формироваться с июля 2014 года. Сначала психологи-волонтеры занимались ранеными и психотравмованимы бойцами в Главном военном клиническом госпитале МО Украины и Ирпенском военном госпитале. С конца 2014 года основная работа психологов по этому направлению проходит на базе Центра медико-психологической реабилитации ГУ « Институт медицины труда АМН Украины » (Далее — Центр реабилитации). С января по ноябрь 2015 психологическую помощь, осуществляемая в течение реабилитационного процесса (24 суток) в индивидуальной (8-10 сессий) и групповой (6-8 встреч) формах, предоставлено 378 бойцам.

Травмированные военные попадают в Центр реабилитации с состояниями, свидетельствующие об остром стрессовое расстройство (ГСР — развивается в течение 4-6 недель после травмы и длится до 3 месяцев), посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР — проявляется через 3-6 месяцев после травмы и позже), а также о разного рода контузии. Симптоматика бойцов при этом включает в различных сочетаниях расстройства сна, повышенное беспокойство, тревогу, устойчивое снижение настроения, раздражительность, проявления агрессии, снижение концентрации внимания и скорости мышления; кроме того, у них наблюдаются симптомы повторного переживания (интрузии, флэшбеки), избегание мыслей и чувств по поводу травмы, склонность к изоляции, диссоциативное феномены и тому подобное.

Программа медико-психологической реабилитации, которая применяется в центре, предусматривает комплексное применение медицинских (фармакотерапия, физиотерапия), психологических / психотерапевтических и социальных мероприятий. Основными задачами психологов в этой программе являются: 1) проведение психологической диагностики военных с целью выявления симптомов ГСР и ПТСР, обусловленных участием в боевых действиях, и изучение их травматического опыта; 2) оказания психотерапевтической помощи, направленной на уменьшение психологического напряжения, которая обычно наблюдается в начале программы реабилитации, формирование у пациентов представлений о психопатологических реакций, вызванных психотравмой, обучение их методам самоуправления и самопомощи, стабилизацию их психического состояния и подготовку к социально-психологической адаптации.

По концептуальной составляющей психологической помощи травмированным бойцам, то приходится констатировать, что в целом данный вопрос находится в стадии разработки, является сложным и дискуссионным, поскольку эт ’ связано с необходимостью учета как ментальности украинских воинов, так и отечественных реалий в организации процесса восстановления личного состава ВСУ в условиях гибридной войны. Пока же в кризисном центре создана рабочая модель оказания психотерапевтической помощи военным, находящихся на реабилитации […]. В этой модели придается особое значение установлению в отношениях между психотерапевтом и пациентом атмосферы доверия и безопасности, которая формируется благодаря соответствующей позиции психотерапевта — безусловном положительном отношении, эмпатии и конгруэнтности. Что касается обработки психотравмы, то оно является поэтапным, включая психоедукацию, кризисное консультирование, индивидуальное и групповую психотерапию, которые содержательно обеспечивают выполнение указанных выше задач психолога по оказанию психотерапевтической помощи травмированным бойцам. С технической стороны данная модель характеризуется эклектичным подходом: используются методы и техники когнитивно-поведенческой психотерапии, гештальт-терапии, психодрамы, кататимно-имагинативной психотерапии, арт-терапии, телесно ориентированной психотерапии, биосугестии, техники EMDR (десенсибилизация и переработка движением глаз) и другие методики.

Что касается социокультурной специфики, то она проявляется, прежде всего, особенностями мотивации бойцов, находящихся на реабилитации, для работы с психологом. Часто они отказываются от психологического сопровождения, скептически относятся к возможностям психолога помочь им, считая, что настоящий мужчина должен сам осваивать свои переживания и преодолевать психологические проблемы. В связи с этим, даже в условиях клиники, когда необходимость психологической составляющей предусмотрена процедурой реабилитации и поддерживается врачами, психолог вынужден проявлять активность, проводить психоедукацию, дополнительно работать с мотивацией пациентов, формированием у них запроса.

Особенности мотивации данного контингента пациентов проявляются и трудностями в установлении с ними контакта, налаживании доверительных отношений. При этом стоит отметить, что легче контакт дается психологам-женщинам, к мужчинам-психологов, особенно если они не были в зоне АТО, травмированы бойцы относятся с недоверием, а всего склонны доверять специалистам, которые воевали и сами пережили психотравму.

Социокультурный контекст просматривается также в проблематике травмированных военных, которая раскрывается в ходе психотерапии и тесно связанной с их состояниями и симптомами: недовольство политико-экономической ситуацией в стране, командованием МО и штабами, равнодушием и коррумпированностью чиновников, решающих судьбу солдат; сумм по погибшим собратьями и чувство вины перед ними; образа, связанная с непониманием потребностей и стремлений бойцов их друзьями, которые не воевали, родными, бывшими коллегами по работе; проблемы в семьях; переживания бессилия и отчаяния, сочетаются с депрессией или сильным стремлением отомстить обидчикам.

Психологическая поддержка волонтеров, работающих с травмированными людьми. Контингент волонтеров, которым в кризисном центре проводилась учебная и психогигиеническая работа, состоял из нескольких групп: психологи / психотерапевты, представители других « помичних » профессий (социальные работники, педагоги, школьные психологи), медицинские работники (врачи, медицинский персонал), представители различных благотворительных фондов и общественных организаций.

Большинство волонтеров из этих групп на момент начала сотрудничества с центром (апрель-май 2014 г.). уже имели опыт активной работы с пострадавшими, описывая его и как положительный, что доставляет удовольствие, и как отрицательный — напрягающий, изнурительный, мучительный, что собственно и побудило к контакту со специалистами Кризисного центра. Дальнейшие наши наблюдения показали, что основные негативные состояния всех групп волонтеров д ’ связанные с вторичной травматизацией (вторичная реакция на емпатийнои сопереживание травмированному человеку) и эмоциональным выгоранием (переутомление, эмоциональное истощение, опустошение). Психологи / психотерапевты отмечали у себя такие эмоциональные состояния: потерю внутреннего равновесия, эмоциональную нестабильность, депрессивные эпизоды, раздражение и злость по отношению к клиентам, пониженную чувствительность, беспокойство, бессонница, обесценивание себя и тому подобное. Медицинские работники на фоне перегрузки и сложности ситуации в госпиталях (отсутствие необходимых медицинских препаратов, опыта работы с « боевыми травмами » солдат, межведомственная несогласованность и т.д.) так же отмечали сильные переживания, в частности растерянность, сомнения в компетентности, отчаяние, раздражение, злость, упадок сил. Волонтеры из благотворительных фондов и других общественных организаций, активно приобщаясь к различным видам помощи, тоже достаточно быстро чувствуют истощение, начинают раздражаться, обесценивать свой труд, что со временем приводить

Мероприятия по психологической поддержке волонтеров. По мнению многих ученых, исследующих синдромы вторичной травматизации и эмоционального выгорания, стратегии и методы, позволяющие преодолевать негативные состояния, свидетельствующие о развитии указанных синдромов, является в то же время и средствами их предупреждения […]. Опираясь на эту точку зрения, а также на исследования, которые показали, что эффективными мерами профилактики возникновения и обработки негативных состояний специалистов является понимание ими психологических последствий работы с травмированными людьми, повышение уровня самосознания собственных эмоциональных состояний, постоянная образование и возвышения квалификации, участие в супервизионных и других группах поддержки […] в кризисном центре были введены следующие виды деятельности: 1) тематические семинары и тренинги по оказанию первой психологической помощи пострадавшим, обучение принципам и методам кризисного консультирования, работе с ГСР и ПТСР (всего за время существования центра проведено 83 таких занятия); 2) постоянно действующие группы взаимоподдержки для всех категорий волонтеров (еженедельно) 3) балинтовських и супервизионных группы для психологов-консультантов и психотерапевтов (1 раз в 2 недели) 4) индивидуальная психотерапия для волонтеров (в случаях, когда волонтер по каким-то причинам не может обрабатывать свое состояние и проблемы в присутствии группы).

Опыт сопровождения волонтеров-психологов / психотерапевтов в предоставлении ими помощи пострадавшим позволил сделать определенные обобщения относительно социокультурной специфики в работе украинских специалистов. Главной особенностью этой работы в данном контексте является то, что психологи / психотерапевты работают в ситуации, в которую сами включены. Как свидетельствуют данные литературы […] в тех странах, где психотерапевтическая помощь оказывается в условиях войны и во времена преодоления ее последствий (Израиль, Грузия, Хорватия), психотерапевты и их клиенты оказываются травмированными почти одинаково. При этом в каждой такой стране как особенности самочувствия специалистов (их состояния, проблемы), так и особенности осуществления ими своей работы (ее организация, содержание, формы) имеют свою специфику.

Что касается украинских реалий, то психологи / психотерапевты, рассказывая о своем самочувствии в работе, в большинстве случаев, как уже отмечалось выше, отмечают положительные его аспекты: удовольствие от того, что твоя помощь нужна и действенна; радость, что приобщен \ а к совместной борьбе; удивление и восторг мужеством бойцов; благодарность им за выносливость, устойчивость; ощущение выполненного гражданского обязанности ’ связи. Однако о негативных состояния и проблемы говорят больше и, кроме отмеченных выше состояний, называют такие сложные переживания: страх встречи с трудно травмированными клиентами и вину за это; обвинения пострадавшего, желание его « перевоспитать », особенно в случаях разногласий во взглядах и ценностях между ним и специалистом; сильное желание поддержать травмированного до « впадения » в материнскую роль к нему; за счет общности чувств чрезмерная идентификация с клиентом, что приводит к истощению; невозможность « выключиться » из кризисной ситуации и отдохнуть, восстановить себя.

Рефлексируя по этим переживаний во время обсуждений на семинарах и группах поддержки, специалисты отмечают д ’ связанную с ними определенную деформацию своей профессиональной идентичности, которая проявляется в смещении границы психотерапевтической дистанции (невозможность отказаться от любого травмированного клиента; готовность работать при любых обстоятельствах, даже когда есть проблемы со здоровьем ’ ям или проблемы в личной жизни) &Laquo; выходе » с психотерапевтической позиции (нарушение рамки встреч, выполнение неспецифических ролей, решения несвойственных для психотерапии задач и т.д.); применении сторонних для своей профессиональной ориентации и непривычных для себя методов и техник.

Обобщение разнообразного опыта работы волонтеров-психологов / психотерапевтов с пострадавшими, которое стало возможным благодаря анализу материалов групповых обсуждений, позволило выделить еще ряд особенностей этой деятельности (касаются ее организации и содержания), которые тоже являются свидетельствами включенности специалистов в кризисную ситуацию:

- наслоения ролей в жизнедеятельности психолога-волонтера (профессиональных, общественных, личных), перегруженность ними и вместе с тем неуклонное их выполнения; - Одной из таких ролей является широкое проведение просветительской работы среди населения, направленной на информирование о последствиях переживания человеком психотравмирующих событий, раз ’ объяснение необходимости и полезности психологической помощи, условий ее предоставления, и местонахождение соответствующих центров; - Размывание границ профессии, когда психолог / психотерапевт вынужден совмещать свою профессиональную деятельность с социальной или гражданской (приносит медицинские препараты и аппаратуру для лечения бойцов, одежда и игрушки для детей, устраивает быт переселенцев и т.д.); - Для осуществления своей работы психолог / психотерапевт нередко сам приезжает к клиенту (особенно это касается работы в госпиталях и клиниках), работает при отсутствии необходимых условий (соответствующих помещений, стабильного времени работы и конкурентных вызовов по значимости своего направления помощи для пострадавшего со стороны представителей других специальностей (медиков, социальных работников, духовников) - Волонтеры-психологи / психотерапевты долгое время работают, не получая никакой финансовой компенсации за свою работу.

Выводы и перспективы дальнейших исследований

Осмысление и обобщение эмпирического опыта психологической помощи пострадавшим в результате кризисных, травматичными событий позволило охарактеризовать приоритетные для деятельности Кризисного центра медико-психологической помощи направления работы (психологическая помощь вынужденно переселенным лицам, а также травмированным военным, которые находятся на реабилитации; психологическая поддержка волонтеров, работающих с травмированными людьми) с точки зрения содержания деятельности специалиста (его основные задачи, модели психологической помощи, обусловленные особенностями контингента пострадавших, их состояниями и проблематикой, а также социокультурной спецификой, которая имела место в процессе работы).

При этом выявлены определенные тенденции относительно различного характера переживания психотравмы и ее последствий в отдельных категориях пострадавших (в частности, в различных группах вынужденно переселенных лиц и их детей); обнаружены также различия в особенностях течения адаптационных расстройств и возможностях их преодоления различными группами пострадавших. По нашему предположению, указанные различия могут быть вызваны разной степенью стрессоустойчивости людей, применяемыми в ходе психологической помощи стратегиями и средствами консультирования и психотерапии, а также другими факторами, в том числе социокультурного характера. Итак, сейчас актуальным является проведение системных исследований по определению совокупности факторов (и взаимосвязи ’ связей между ними), которые обусловливают успешность процессов консультативной и психотерапевтической помощи и разного рода реабилитационных программ.